01.12.2021
Название приема «бог из машины» – это перевод с латинского выражения «deus ex machina». Истоки этого приёма ведут к классическим греческому и римскому театрам.
В период с 500 года до н.э. до 500 года н.э. греческая и римская культуры переживали «осевое время». В этот период мифологическое мировоззрение древнего человека заменило рациональное восприятие. Развивались наука, культура, спорт, экономика и другие сферы жизни. И наступило время расцвета театра во всех средиземноморских странах. Сотни драматургов создавали свои произведения, экспериментировали с жанрами и формами. Тогда же родился прием «бог из машины».
Обучаем сценаристовв формате онлайн
Узнать большеОткуда такое название?
Ещё из курса школьной истории мы знаем, что театральные постановки зрители наблюдали в амфитеатрах. Визуально они представляли собой театр круглой формы без крыши. Арена, то есть сцена, была тоже круглой или овальной. А сиденья для зрителей ступенчато возвышались вверх. Роль кулисы выполняла дверь в дальнем конце сцены — из нее выходили актеры.
Но для появления людей, исполнявших роль древнегреческих и древнеримских богов, был создан отдельный механизм, та самая «machina». Machina состояла из платформы, которая двигалась с помощью верёвок и подъёмного блока. Механизм позволял богу, deus, появляться сверху, как бы сойдя с горы Олимп, а затем вернуться обратно на её вершину. Такое включение в историю божественного персонажа из машины, то есть с помощью механизма, и закрепило за собой выражение deus ex machina.
Для чего бог спускался, и в какой момент произведения он это делал – разберемся дальше.
Драматические конфликты древнегреческих пьес мало чем отличались от конфликтов современных произведений: персонажи сражались, погибали, воскресали, влюблялись, женились и так далее. Древнегреческому зрителю, так же как и нам при просмотре сериала, было жутко интересно, кого выберет главный герой в качестве жены, погибнет ли он в последней битве, найдёт ли путь домой, отомстит ли старому врагу.
И приём «бог из машины» спасал драматургов, не представлявших, как развязать запутанный сюжет или разрешить конфликт. Для кульминации и развязки авторы просто выводили (спускали с неба) на сцену одного из богов древнегреческого пантеона, и те решали, кому жить, а кому умереть, кто женится, а кто останется одинок. Такое вот внешнее решение проблемы и сейчас называют «богом из машины».
Если кратко, то «бога из машины» используют для создания кульминации и развязки. Как кульминация и развязка работают совместно, мы рассказали в этом материале. Если быть точнее, данный приём используют для разрешения конфликтов неожиданным способом. Таким, который ранее не задействовался в произведении или, возможно, даже изначально не подразумевался.
Главная особенность и одновременно с этим главный недостаток «бога из машины» состоит в том, что главный герой не решает свою проблему. За него ее решает кто-то другой или что-то другое: бог, человек, наделенный властью, обстоятельства, судьба и т.д. Но ведь именно главный герой ведёт историю и именно ему сочувствуют зрители всю постановку, фильм или сезон сериала.
Но вдруг появляется персонаж, новая сила или информация, которую мы не ждали. И делает всю сложную и при этом самую интересную работу за главного героя. Это лишает персонажа чувства заслуженной победы, не даёт возможности эмоционально измениться и узнать о себе что-то новое. А зрителя обкрадывает в ощущении удовлетворения.
В России есть похожее выражение «рояль в кустах». Но означает он не то же самое, что «бог из машины». «Рояль» – это персонаж, предмет или догадка, созданные, чтобы помочь главному герою в одной конкретной ситуации. Прием появился в 1963 году, и уже тогда его называли штампом. Предвидеть «рояль», как и «бога», не представляется возможным, но разница между этими двумя приёмами в том, что «рояль в кустах» не разрешает основные конфликты и не нацелен появится в кульминации. Он скорее просто удачно помогает персонажу идти от препятствия к препятствию, превращаясь то в нужный предмет, то в нужную информацию.
Исходя из описанного выше функционала, кажется, что можно просто ответить однозначное «нет» на вопрос о том, стоит ли использовать «deus ex machina» в своём сценарии. Но давайте разберемся.
Например, еще Аристотель, философ, живший в IV веке до нашей эры, возмущался частому использованию «бога из машины» и не считал такой финал впечатляющим. А Аристотеля мы знаем как родоначальника современной драматургии.
Роберт Макки, сценарист и теоретик искусства, считает, что достойный финал не может быть создан «богом из машины». Такой финал он называет лениво состряпанным. Макки заявляет, что «deus ex machina» оскорбляет зрителя и уничтожает его эмоции. Он считает, что в сценарии, как и в жизни, никто не может взять ответственность за главного героя или за вас самих. Только человек может сам решить, как ему жить, как ему справляться с трудностями и каким образом сделать свой день осмысленным. И никакая случайность не может взять на себя эту роль.
Линда Сегер, автор книг об искусстве создания сценариев, проанализировала огромное количество проектов и даже написала диссертацию со своей уникальной методикой анализа фильмов. И в итоге высказалась против использования «бога из машины».
Так что же делать? Если все теоретики, как один, на протяжении тысячелетия твердят о бессмысленности «бога из машины», то почему же до сих пор прием используют при создании фильмов?
Возможно, в чистом виде «бог из машины» – это совсем скучно и драматургически бесполезно. Но никто не отрицает, что, действительно, порой хочется схитрить и использовать случайность на помощь конфликту. Только в таком случае лучше найти к приему свой творческий подход.
Как можно усовершенствовать «deus ex machina» и сделать его более интересным для зрителя:
Можно ещё очень долго перебирать идеи того, как поиграть с приёмом. Но нужно запомнить главное: это в любом случае уже не будет лучшим решением для финала. И в классическом подходе, и в современном подходе к написанию сценариев персонаж остаётся главной причиной кульминации и развязки.
Ниже мы перечислим, в каких проектах можно различить удачное и неудачное использование «бога» и случайностей.
Если изучить вопрос глубже, то раскроется интересный факт: современные авторы используют «бога из машины» чаще, чем кажется.
«Мир Юрского периода» («Jurassic World», 2015) заканчивается тем, что от нового опаснейшего вида динозавров, Индоминус Рекс, человечество спасает Тиранозавр Рекс в яркой финальной битве. Да, нужно отметить, что задумка вызвать Ти-Рекса на помощь приходит главной героине. И она самоотверженно выманивает его, рискуя жизнью. Может быть, и дальше она примет какое-то участие? Но нет. Ти-Рексу в сражении помогает более мелкий вид динозавров, велоцираптор. А доедает Индоминуса Рекса мозазавр, выскочив из воды и потащив добычу за собой на глубины.
В оправдание можно добавить лишь то, что это фильм про динозавров. И на него в большинстве идут именно те, кто хочет увидеть их в качестве аттракциона. Зрителям интересно посмотреть, как они выглядят, рычат, сражаются, жестоко едят друг друга и так далее. Но это не оправдывает слабую концовку фильма, когда главные герои выступают лишь как жертвы или случайные участники.
Аналогичная, но более красивая ситуация складывается и в «Годзилле против Конга». Большой проблемой для всего земного шара становится Мехагодзилла, созданный корпорацией «Апекс», — монстр с мощью титанов. Именно для победы над ним и объединяются Конг с Годзиллой, но не люди. В очередной раз люди становятся невольными зрителями финального сражения титанов.
Тут справедливо можно возразить: фанаты годами ждали сражения титанов. Они пришли посмотреть именно на них, а не на человеческих персонажей. Так же, как и любители динозавров, пришли увидеть и услышать Ти-Рекса во всей красе.
Во-первых, в обоих фильмах и Ти-рекс, и Конг, и Годзилла выступают «богами», как минимум потому, что до последнего момента они сами и не подозревали о существовании Индоминуса Рекса или Мехагодзиллы. И в итоге они должны сразиться с ними просто потому, что «должны», или им «предначертано», или «может существовать только один титан одновременно». Мысль полностью повторяет сюжеты, где Аполлон или Афродита узнают про какую-то заварушку на Земле и решают спуститься.
Так и тут: даже для таких огромных животных есть возможность рассредоточиться по всей планете или найти согласие и жить в симбиозе, используя друг друга. Пусть эта битва вполне ожидаемая, но сюжетно она не обоснована. В ней титаны просто-напросто решают проблемы людей.
Во-вторых, в обоих фильмах был шанс объединить в битве и титана (или Ти-Рекса), и людей. Совместная победа над искусственно созданным в обоих проектах монстром продемонстрировала бы зрителю единство и баланс людей и природы. Да, из сюжета мы вроде как знаем, что основные герои ужаснулись созданию Индоминуса и Мехагодзиллы. Но выразить свои убеждения действиями им не удалось, потому они стали лишь мелкими помощниками и зрителями.
В-третьих, так или иначе, что Ти-Рекс, что Годзилла, что Конг – животные. Как бы они эмоционально не пытались рычать, зритель всё равно не увидит в них четкого эмоционального изменения. У животного не может быть эмоциональной арки или духовного пути, потому что они руководствуются инстинктами. Поэтому всё, что они делают, выглядит как божий промысел древнегреческой постановки.
К неудачному использованию «бога из машины» можно отнести вторую часть «Фантастических тварей» – «Преступления Гриндевальда». Главный герой картины Ньют Саламандер отправляется в Париж по приказу Дамблдора, чтобы остановить Гриндевальда. Его миссия, в которой он не очень активен, оканчивается полным провалом, но в конце у него ещё есть шанс проявить себя. Париж под угрозой полного уничтожения из-за мощного огненного монстра Гриндевальда, который вот-вот вырвется за пределы кладбища и сожжёт город дотла.
Но вдруг мы узнаем, что небезызвестному в Волшебном Мире Николасу Фламелю суждено спасти Париж именно сегодня. Неожиданно для всех он является на кладбище, потому что «так предначертано», и рассказывает волшебникам магический способ сдерживания огненного монстра. Группа волшебников применяет очень красивое колдовство, окружая монстра в кольцо и уничтожая его.
Мы знакомимся с Фламелем чуть пораньше финала, но стоит отметить, что появился он в слабой связке с одной из второстепенных линий. Никто из главных героев, кроме Якоба, даже не разговаривал с ним. И это только усиливает тот факт, что Фламель был просто заготовлен как известная всем фанатам «Гарри Поттера» пасхалка. А использован лишь для того, чтобы всех спасти.
Что это означает для Ньюта Саламандера? Он не был активен в своём пути, а основным его изменением стало лишь приобретение им любовных отношений.
В этом фильме много и других случайностей, которые не тянут назыаться «deus ex machina», но при этом они делают существенную часть работы за главных героев. Например, Лита, бывшая подруга Ньюта, в кульминации сама выдаёт свои секреты и резко решает пожертвовать собой, спасая Ньюта и своего жениха. Этими двумя действиями она решает проблемы практически всех героев сразу. Пусть она словесно и объясняет это тем, что это Ньют так сильно изменил её, но они знакомы всю жизнь и не видятся почти весь фильм. Почему нельзя было позвонить ей по магической связи в начале фильма и спросить? Может, ей и не пришлось бы умирать.
Хочется начать с примеров, приведённых Робертом Макки. Удачное использование этого приёма он считает исключением. А залог успеха, по его мнению, лежал в том, что «бог», то есть случайности, заменял причинно-следственные связи и создавал жизнь, наполненную абсурдом.
К таким проектам он относит «Уик-энд» («Weekend»), «Выбери меня» («Choose Me»), «Чужаки в раю» («Strangers in Paradise») и «После работы» («After Hours»).
Позволим себе дополнить Макки. Как бы единогласны не были сценарные теоретики, всё же есть фильмы, где «бог из машины» либо не забирает на себя внимание, либо выполняет какие-то дополнительные функции.
Например, в фильме «Гарри Поттер и Орден Феникса». Перед Гарри и его друзьями, проникнувшими в Министерство Магии, стоит нелёгкая задача: извлечь артефакт с пророчеством и сразиться с пожирателями смерти (сторонники Лорда Волан-де-Морта). Дети оказываются бессильными перед злом, и их неожиданно спасает полный состав мракоборцев из Ордена Феникса. А когда Гарри оказывается один на один с Волан-де-Мортом, то его резко заменяет возникший из ниоткуда Дамблдор и побеждает злодея. Кто им всем позвонил? Как они узнали, что происходит в Министерстве, раньше Министра Магии? Как они все легко смогли проникнуть в Министерство? Не что иное, как божий промысел.
Но самые напряжённые моменты авторы оставили главному герою – Гарри. В первой указанной выше ситуации именно за Гарри стоит выбор: отдать или не отдавать пророчество в руки Люциусу Малфою в обмен на жизни друзей. Гарри принимает решение отдать его, и мракоборцы появляются только после этого решения. Ему как бы дали отыграть роль главного героя и принять самое сложное решение за всё произведение, но развязали конфликт другие силы.
Далее, когда Дамблдор побеждает Волан-де-Морта, и становится ясно, что тот повержен до конца фильма, авторы как бы дают Гарри добить его. Волан-де-Морт морально атакует мальчика внутри его сознания. Манипулятивно и сладко он рассказывает ему, что они похожи, что в Гарри тоже есть зло. Но юный волшебник находит в себе светлые воспоминания и как бы выкидывает Лорда из себя, оставляя его окончательно поверженным. Таким образом, в финале явно не обошлось без «deus ex machina», но в эмоциональных моментах Гарри принимал решения самостоятельно.
